«Общее недоосмысленное наследие — именно то, что разъединяет страны»
- Вкладка 1
Международная дискуссионная школа GAIDPARK-Армения пройдет в городе Дилижан (Армения) с 23 по 31 июля 2017 года. Заявки на участие принимаются от студентов России, Армении, Грузии, Казахстана, Украины и Белоруссии. Срок подачи заявок - до 26 апреля 2017 года.
Почему, на ваш взгляд, именно сейчас, спустя двадцать пять лет после распада СССР, важно обсуждать пути развития его бывших республик, ставших независимыми государствами?
Я не думаю, что это важно обсуждать только сейчас. Но отмечаемые во многих культурах, в том числе и в нашей, юбилеи всегда полезно использовать как повод для содержательного разговора. Двадцати пятью годами часто условно обозначают разрыв между поколениями. Это достаточно много, чтобы увидеть в некоторых странах, в том числе в России, не один цикл изменений. Но и достаточно мало, чтобы оставалась непосредственная связь с событиями, чтобы они интересовали не только историков.
За это время наши государства прошли заметный путь. Появилось немало людей, для которых Советский Союз — это чужое прошлое. Людей, которые родились и выросли в новых странах, в нынешнем виде возникших в ходе его распада. Понятие «мы», характерное для людей, хотя бы отчасти социализировавшихся в СССР, для них уже неактуально и нерелевантно. Конечно, мы и сегодня можем помнить, что когда-то значительная часть нынешней территории России вместе с Китаем входила в Монгольскую империю. Но опыт существования в одном государстве с Китаем — это уже не наш опыт, мы привыкли себя осознавать как жителей разных государств. Нам ближе память о том, что мы были в одном государстве с Финляндией и частью Польши. Но даже это уже история, иногда связанная с историей семьи, но вряд ли личный опыт.
Точно так же люди, вошедшие в жизнь в постсоветское время, неизбежным образом все осознают иначе. Причем не интеллектуальным усилием осознания, что, скажем, Грузия для граждан России или Украины — это полноценная «заграница», а памятью о том, что при их сознательной жизни так всегда и было. Для этих людей их личная история и отчасти история их семей — это уже история новых государств, а не «единого могучего Советского Союза», как пелось в гимне этого государства.
Именно поэтому все эти вопросы нужно обсуждать прежде всего с молодой аудиторией, которая будет представлена на школе, а не с солидными политиками, экспертами или учеными?
Эти вопросы есть смысл обсуждать со всеми. Просто это разные задачи.
Для более старшей аудитории эти вопросы связаны с разломом, прошедшим через их жизнь: созданием или пересозданием государств, изменением всего уклада жизни, в том числе социальной структуры, переустройством экономики на совершенно новых началах, новым нациестроительством и нахождением своего места в мире и в макрорегионе.
С молодыми людьми есть смысл обсуждать это для того, чтобы они объемнее видели историю своих стран через иной сопоставимый опыт. Изучение разнообразного опыта своей страны как таковой — это всегда полезно, но не менее эвристически ценно изучение этого опыта в сравнении. Особенно когда мы имеем в чем-то схожие процессы, связанные с выходом из отчасти общего для всех наших стран советского. СССР никогда не был абсолютно гомогенной структурой. Играли свою роль и время вхождения, и многие другие факторы. Вряд ли кто-то может предположить, что опыт жизни, скажем, в Эстонии и в Туркмении середины 1980-х годов был тождественен. С тех пор все новые государства проделали большой путь — зачастую в разных направлениях. Это и имеет смысл обсудить с привлечением серьезных исследователей и акцентом на качество мысли и диалога.
Как вы считаете, можно ли сейчас говорить о государствах СНГ как о многомерном, но по-прежнему едином постсоветском пространстве, или бывшие советские республики окончательно разошлись в разные стороны?
Все что угодно можно ставить рядом и сравнивать. Можно сравнивать развитие России и Зимбабве — какая-нибудь эвристическая ценность будет, наверное, и в этом. Однако говорить о синхронности или заведомой связанности между собой процессов в государствах, возникших на месте Советского Союза, конечно, нельзя. Это совершенно разные процессы, во многом идущие в разной логике. Некоторые из этих государств уже входят в Евросоюз и в НАТО, некоторые — находятся между собой на грани или в реальном состоянии войны. Кто-то входит в ВТО, кто-то — нет. Для одних государств более актуальны отношения с Румынией, а для других — с Китаем. Возникает новое представление о макрорегионах, объединяющих постсоветские государства со странами, в СССР никогда не входившими. Одни говорят о Большом Кавказе, другие спорят о разных смыслах понятия «Центральная Азия», третьи говорят о Центрально-Восточной Европе или даже Интермариуме. Все это разные истории, но это не лишает смысла изучение их рядом, в связке.
Что, на ваш взгляд, сближает и что разъединяет постсоветские страны, помимо общего наследия СССР?
В вашем вопросе есть очень важный момент: «разделяет в общем наследии». Действительно, общее наследие, когда оно недоосмыслено, — во многих случаях именно то, что разъединяет разные страны — и не только постсоветские. В таких случаях общая история — это поле для конфликтов. Чтобы общая история не разъединяла, приходится прикладывать очень серьезные совместные усилия. Даже внутри страны прошлое является предметом для конфронтации, попытки же найти в нем что-то объединяющее и опереться на него обычно проводятся с грацией слона в посудной лавке. Когда же речь идет о разных государствах, то здесь нужно проявлять еще больше аккуратности и корректности. Надо не использовать прошлое в качестве утилитарного инструмента актуальной политики, а, напротив, строить на его основе площадку для диалога. Если хотите, нужно просто извиниться друг перед другом за прошлое и настоящее.
Но есть хоть что-то, что нас по-прежнему все-таки объединяет?
Во-первых, проблемы тоже объединяют. Решить их, построив стену и перестав общаться, иногда можно, но лишь на время.
Во-вторых, некоторый типологически родственный опыт транзита от общего советского прошлого. Объединяет и сам факт этого перехода, и набор его структурных элементов, и часть проблем, которые на этом пути решены или еще предстоят.
В-третьих, многих из нас объединяет и часть нереализованных реформ — от реформы государственного управления до реформ социальной политики. Очень интересные наработки в этих направлениях появляются в выступлениях и аналитике представителей ЦСР.
В-четвертых, нас объединяет будущее. Не в том смысле, что когда-нибудь мы снова окажется в одном государстве, а в том, что будущее предъявляет нам — наряду со специфическими — схожий набор вызовов. Речь идет о социальных эффектах технологического развития: иначе построенного пространства коммуникации и возможностях генной инженерии, иной возрастной структуре общества будущего и проблематике кибер-физических интерфейсов, существенном изменении привычного мира относительно стабильных профессий и новых возможностях и рисках, связанных с данными о нас. Этой проблематики равно или поздно не избежит никто. Даже те страны, которые пытаются осуществлять искусственную ретрадиционализацию. Это все равно некоторые постмодернистские проекты.
Почему?
Потому что в истории не бывает никакого возвращения к истокам или возрождения традиций. Можно только попробовать их искусственно сконструировать. Что-то окажется на время жизнеспособным, что-то — нет, но это никогда не будет движением назад. Потому что все это реализуется в совершенно новых условиях. Есть принципиальные различия в ситуации, из которой строится внешняя политика и страновая идентичность. Понятно, скажем, что позиция бывшего центра империи и бывшей имперской «окраины» формирует другие неврозы, вызовы и задачи. Специфичны межстрановые конфликтные ситуации. Не говоря уже об ориентации на те или иные модели развития и направления интеграции.
Что вы видите главной задачей летней дискуссионной школы в Армении? Что должно стать ее итогом?
Основная задача — помочь научиться думать, научиться уходить от слишком простых интерпретаций, от склонности к простым схематизирующим решениям. Я надеюсь, что участники школы, поработав с лекционным материалом, задавая вопросы, делая комментарии и участвуя в дискуссиях и играх, приобретут опыт активного соучастия в уходе от упрощения и уплощения реальности. Я надеюсь, что они научатся критически мыслить, понимать неизбежность различий, конфигуративную несводимость многих позиций, научатся в этой ситуации находить основания для диалога.