«Это может разрушить мое понимание мира, но одновременно добавить в него очень важную составляющую»
- Вкладка 1
Я родился в городе Гюмри, это второй по величине город Армении, находится на севере страны. Учился в Российско-армянском университете на факультете экономики, после окончания бакалавриата поехал в университет Глазго по программе «Финансы и экономическое развитие». Вернулся в Армению и сейчас учусь в аспирантуре Российско-армянского университета, параллельно работаю аудитором в компании Ernst&Young.
Сам распад СССР, как это произошло, какими были причины, я лично, конечно, не помню. Но от родителей, родственников и родителей моих друзей я знаю, что для Армении и для обыкновенного армянина это был не переход, а новое начало для жизни. В той системе и с теми правилами, в которых мы жили раньше, сейчас было бы не очень рационально и эффективно жить. Нужно было перестраиваться – и на личностном уровне, и на городском, и на региональном, и на страновом.
Мой отец — тоже экономист, но он экономист-плановик, учился в Ереванском государственном экономическом университете на факультете планировки экономики. Работал в большом заводе, где производились кондитерские продукты. После развала Советского Союза завод перестал работать, и у него не было другого варианта, он пошел в финансовую систему, стал сначала бухгалтером, потом банкиром и сейчас работает в банке. Он стоял у истоков создания банковской системы в Армении. И я думаю, что банковская система — это хороший пример того, как вообще можно начать строить новые системы и новую институциональную инфраструктуру. Ведь банковской системы как таковой, как она есть в мире, в Советском Союзе не было. Так же строились другие институты, государственные структуры, новые сектора, промышленность, новая инфраструктура – дорожная, воздушная и так далее. Их, мне кажется, не нужно было реформировать, нужно было просто понять, как они изначально складываются.
Человеческая натура такова, что когда человеку что-то необходимо, он тем или иным путем достигает этого. На личностном уровне, мне кажется, в первые постсоветские годы обыкновенному армянину приходилось использовать все свои ресурсы — ум, физическую силу, знакомых, накопленное богатство, может быть, в форме золота или недвижимости – тогда денег как таковых накопить было невозможно. А на государственном уровне нужно было положиться на этих людей и позволить им строить эту инфраструктуру самим для себя, потому что именно люди и являются их конечными потребителями или бенефициарами.
Армянская семья – это довольно широкое понятие, куда входят все родственники и родные. В моей семье очень много людей участвовало в Карабахской войне. И мы в ней потеряли не просто членов семей – мы потеряли самых лучших, самых сильных, самых умных, потому что без них мы не смогли бы выиграть войну. Поэтому нам пришлось строить наше будущее тем, что у нас осталось. Может быть, я и был бы рад, что мы выиграли войну в Карабахе, но на душе это не так. Потому что если бы не эта война, у нас сейчас ситуация была бы намного лучше, и лучшие из лучших, которых сейчас нет рядом с нами, построили бы страну, которая была бы намного успешнее, чем сейчас. И еще у нас бы был такой хороший друг и сосед, как Азербайджан. Я знаю, что когда я говорю «хороший друг Азербайджан», меня можно немножко неправильно понимать. Но все-таки Армения и Азербайджан раньше жили вместе, и у моих предков были азербайджанские друзья, с которыми они строили дружеские и торговые отношения, а сейчас этого нет.
Мне понравилась тема школы, и хотя постсоветская трансформация экономики и вообще социальной жизни — не моя профессия, я занимаюсь финансовой экономикой, но, думаю, это важно для понимания того, как происходят изменения в нашей жизни. Важно и для меня, и для каждого из нас. Я никогда не был в России, и мне хотелось бы увидеть моих коллег и сверстников из России, Белоруссии, Казахстана, Украины, Грузии, Киргизии. Мне кажется, что такое общение между молодыми поколениями наших стран позволит понять, не только в чем у нас разница, но и какие общие черты у нас есть. Так получилось, что мы хорошо друг друга понимаем, и понимаем не только потому, что у нас был общий Советский Союз. Если судить статично, что мы очень много друг про друга знаем. Спроси англичанина про Армению, он только переспросит, а русский точно знает, и где Ереван, и где Дилижан. Есть у нас вот такое общее знание друг друга.
Здесь все ребята – студенты и выпускники, они молодые, и у них вообще непредвзятое отношение к той или иной истине или категории. Часто во время дискуссии и дебатов мы строим логическую цепь на очень базовых понятиях, и это позволяет нам вместе думать и что-то придумывать. Это очень интересно и обогащает меня просто как человека в том плане, что появляется другая перспектива. Допустим, смотреть на мир из Армении — это одно, а услышать, как смотрят на мир люди из России или из Киргизии — это совсем другое. В некотором роде это может разрушить мое понимание мира, но одновременно добавить в него очень важную составляющую.
Я ходил в армянскую школу, но знаю русский язык. Моя мама – филолог, учительница русского языка, и русские буквы я выучил даже раньше, чем армянские – была у меня в детстве игрушка с кубиками, и помню, как я складывал из них слова. Это дает мне возможность узнавать русский мир намного лучше, читать книги, слушать лекции, получать информацию из новостей на русском языке. Сейчас в Армении молодое поколение знает и армянский, и русский, и английский, и это в первую очередь дает нам понимание мира на языковом уровне. Кроме того, это все разные алфавиты, и когда ты переходишь с одного языка на другой, это сложный умственный процесс, и я рад, что могу так делать.
Такое изучение мира и такой обмен опытом позволит нам понять, что у нас всех общего, в чем мы можем сотрудничать в дальнейшем и куда мы можем вместе двигаться.