«Вооружившись только инструментарием технаря, мы немножко бессильны перед новыми трендами»
- Вкладка 1
Свое первое образование я получила в бакалавриате Новосибирского государственного университета. Сейчас учусь в магистратуре СПбГУ. В обоих случаях специальность — филология. Я часто слышу, что филология — это такой анахронизм. Что филологи в своих каморках читают какую-нибудь «Илиаду» или Вирджинию Вульф, учат латынь, в лучшем случае, смотрят статистику в Национальном корпусе. Однако вот я здесь, и вышла я из литературоведения.
Литературоведение развивает аналитические способности, возможно, не в меньшей мере, чем арифметика или формальная логика. Вооружившись только инструментарием технаря, мы немножко бессильны перед новыми трендами, про которые еще пока не собрана статистика и нет достаточного количества информации. На этом этапе понять, на что нужно обратить внимание, можно только с помощью аналитики, которую я назову гуманитарной. Так филология стала для меня очень красивой конфетой с оберткой из образов, книжек и чувств и с рефлексией внутри, которая помогает постоянно что-то изучать и понимать даже в обычной жизни. А сейчас определенно есть что изучать, потому что происходит некий перелом, который мы и обсуждаем на Гайдпарке.
Вначале я немного потерялась здесь, потому что мне показалось, что здесь только экономисты, юристы, технари. Но оказалось, что свои тут тоже есть. И это разнообразие произвело самое большое впечатление. Здесь совершенно естественно, когда дается какая-то командная задача и на нее требуется взгляд из разных дисциплин, и тогда твои же коллеги в легкой и непосредственной форме тебя чему-то учат. И моя смесь лингвиста, культуролога и, надеюсь, в будущем еще и антрополога тут тоже пригождается. Кто-то из ребят заметил, что в обычной жизни мозг у него работал на 20%, а на Гайдпарке работает на 120%. Я чувствую то же самое. Это просто какое-то торжество работы извилин.
Раньше во всяких детских лагерях я ненавидела командную работу, потому что обычно группа складывается вокруг одного лидера, который перетягивает одеяло на себя. Здесь все не так. Каждый сохраняет активность, каждый находится в тонусе, и много людей ведут себя и соображают на таком уровне, как если бы они уже стояли на сцене. Здесь содержание все-таки имеет значение точно не меньшее, и в целом силы распределяются равномерно. То есть всем есть что сказать, нет пренебрежения содержательной стороной, поэтому все становится сложнее и только интереснее.
Уровень переживаний и включенности в процесс затрагивает всех членов команды. И эта включенность — не столько желание обратить на себя внимание, сколько приверженность своей позиции, своей научной области. Мне очень нравится, что люди здесь очень любят думать. И поскольку кто-то экономист, кто-то юрист, а кто-то культуролог, мы имеем дело с столкновением на практике разных дискурсов. Каждый пытается понять позицию другого. Не говоря уже о том, чтобы понять личность другого и понять, как с ним вообще себя вести и работать. Этого никто не отменял.
Если говорить о самых заметных вопросах в сегодняшней повестке, то меня волнуют fake news. Это начинается уже с простого открытия интернета после пробуждения: тебе сразу нужно отфильтровать информацию, понять, что важно, а что — просто раздутый вопрос. Понять, прошла ли эта новость через фильтр чьего-либо понимания. Насколько она отличается от непосредственного факта. Насколько она отличается от того, как бы ее описал непосредственный свидетель. И все это продолжается в переписке, в диалогах, в попытке найти точку соприкосновения с другим человеком, когда, например, вы о чем-то спорите.
Мне сейчас легко об этом говорить, потому что все-таки я продолжаю учиться на гуманитария, и, возможно, это как раз то, как филология или вообще гуманитарная специальность влияют на человека в нежном возрасте. Во многом это эмоциональное воздействие, которое приучает тебя думать, что жажда знаний, культура и процессы, которые происходят в обществе, — это хорошо. Возникает чувство удовлетворения от того, что ты думаешь, продолжаешь о чем-то думать и продолжаешь что-то узнавать.
Сейчас есть тренд на междисциплинарность. Но мне кажется, тут очень важна постановка вопроса. Когда вопрос ставится так, как здесь, на школе, ответить на него можно и с точки зрения гуманитария, и с точки зрения технаря, и это приучает в принципе не бояться. Потому что я часто замечаю за гуманитариями страх перед какими-то техническими или естественно-научными вещами. Хотя понять азы матсатистики в принципе несложно, просто не надо этого бояться, и надо пытаться понять хотя бы в той форме, в которой ты можешь это понять. В свою очередь, технари упрекают гуманитариев в субъективности или излишней эмоциональности, тоже не очень попытавшись разобраться в вопросе. Такие школы приучают нас не бояться знаний в принципе. Сложно не значит плохо. И сложный взгляд, возможно, как раз больше соответствует каким-то реальным тенденциям, чем простой, ограниченный одним дискурсом.